Вот тебе и на. Никак у Хишакха в плену оказался юный фоссегрим — дух водопадов и бескрайних вод? Но водопадов здесь нет, они только в Къёргарских горах. Значит, мальчишка оттуда?

В его руках появилась переливающаяся серебром и небесной голубизной флейта. Волшебный инструмент, нечеловеческий. Каждый фоссегрим имеет свой собственный, ведь именно в нём может жить его душа.

Я смутно догадывался, что именно он хочет сделать. Лишь бы не помешали. Впрочем, за окном давно ночь, только звёзды сияют с чёрно-синего бархата ночных небес. Внизу веселье и шум, никто не станет сюда подниматься.

Первые звуки флейты прозвучали тихо и немного неуверенно, будто фоссегрим давно не брал её в руки. Но спустя мгновение это прошло. Еле слышная звенящая мелодия заполнила всё вокруг. В какое-то мгновение показалось, что звёзды стали ближе, а холодный воздух обдал лицо. Мелодия словно убаюкивала, шептала, плела загадочный узор, утягивая в своё прозрачное кружево. Комната перед глазами дрогнула, развеялись висевшие на деревянных стенах шкуры, потом исчезли и сами стены. Пол под ногами разошёлся, оконные стёкла звякнули и будто лёд растаявшими прозрачными струйками стекли вниз. Голос флейты стал громче и уверенней, наконец, обретя нужную силу.

Ещё какой-то миг — я стоял на палубе некогда великолепного драккара, небо сплошь заволокло грозовыми тучами, безостановочно вспыхивали ослепительные зигзаги молний. Ледяные волны северного моря злобно и беспощадно били в борта, играя кораблём, как жестокие дети. Бешеный ветер рвал белые паруса с кобальтово-синим гербом, кажется, ещё чуть-чуть, он перевернётся и пойдёт ко дну. А может, и станет забавой для гигантских кракенов, живущих в этих водах. Но вот беда — гребцов всего несколько человек — они ранены и избиты, одежда превратилась в лохмотья, волосы спутаны, почти у всех на лицах и руках черная корка запекшейся крови. Юный фоссегрим, белый от ужаса и напряжения, пытался попадать в ритм, но всё время сбивался. Статный мужчина на носу корабля отдал команду, но ветер заглушил его слова, хохоча и завывая демоническими голосами.

Мелодия флейты задрожала: ветер стих, голубые глаза вожака безнадёжно смотрели вокруг. Тишина перед бурей — хорошего не жди. Синий герб мне знаком — знак Хозяина Штормов — повелителя Островов-призраков. Только вот те, кто на борту, ему явно не служат. Пленники, беглецы, каким-то чудом сумевшие обмануть всевидящих стражей и морских псов, и увести корабль, выйдя в открытое море. Но северное море — это почти всегда смерть. Заблудиться и потеряться можно на раз. Потому столько дикой тоски в глазах вожака, потому так отчаянно работают вёслами гребцы.

Голос флейты взвился резко и громко, полный бессильной ярости и неслышной мольбы. Словно озверев из-за первой неудавшейся попытки, ветер ударил по воде, заливая палубу и людей. Снова ударил сильнее, с треском надломив мачту, сорвал парус и унёс прочь. Огромные волны смыли уже несколько человек за борт, только фоссегрим, вожак и двое гребцов остались на корабле, вцепившись в промокшие доски в безумном желании выжить. Хозяин Штормов никогда не прощал побегов.

Сверкнула молния, на мгновение ослепив меня, — флейта печально вздохнула. Высокая фигура в серых одеждах и скрытой капюшоном головой стояла напротив. Медленно прошла мимо, направляясь к вожаку.

Даже зная, что нахожусь всего лишь в чарах фоссегрима, я заледенел от накативших страха и ненависти. Но больше, конечно, ненависти.

— Думали сбежать от меня?

Его голос прозвучал негромко и почти ласково, беглецы же, скорчившись и вжавшись спинами в борт, не произнесли ни слова.

— Забрал людей Раудбрёмма, Ванханена и Къёргара. Даже увёл маленького Арве, соблазнив свободой? — глухой голос Хозяина Штормов сплёлся с плачем флейты, заглушая его.

Он согнул локоть, серый широкий рукав соскользнул вниз, оголяя костлявую руку с длинными когтями. Удар за ударом волны били драккар, не давая ни мига передышки. Но что волны и ветер тому, кто ими владеет?

— Я не умею прощать.

Послышался хрип — когти впились в горло вожака, сдавливая, пробивая кожу и мышцы.

Мои ладони взмокли, дыхание стало частым. Ужас мальчишки передался мне. Сейчас я не мог сдвинуться и смотрел этой твари в спину, но одновременно видел его глазами онемевшего от ужаса фоссегрима. Видел разорванное горло мужчины, видел капающую кровь с когтей Хозяина Штормов и как он подходит, чтобы убить следующего.

Мелодия флейты задрожала, словно умоляя о пощаде.

— Теперь ты, Арве, — голос прозвучал почти по-отечески, — последний. Ты так меня разочаровал. Дурная наследственность. Но что поделать?

Ставшая алой рука протянулась к мальчишке, попытавшемуся отползти в сторону. Фоссегрим безумно оглядывался по сторонам, будто на что-то ещё мог надеяться.

Тихий смешок из-под капюшона. Но неожиданно Хозяин резко обернулся и посмотрел на меня. Ветер рванул его одежду, на секунду показались жуткие холодные глаза, в которых никогда не отражается солнце. Но откуда… Наваждение исчезло в ту же секунду, когда на горизонте показался чёрный корабль. Словно смоляной дым, он на невероятной скорости нёсся вперёд, как стрела, пущенная рукой Гунфридра — Морского владыки.

Шторм начал стихать, песня флейты была измученной и выстраданной, но по-прежнему продолжала звучать.

— Я тебя ещё найду, — хрипло сказал Хозяин и, подхваченный слабеющим ветром, поднялся к небесам, оставляя драккар.

Осторожный стук в дверь отвлёк мальчишку, и мелодия оборвалась. Я мотнул головой, приходя в себя. Нельзя так резко выныривать из чар в реальность.

— Господин, разрешите? — голос Йорда окончательно вернул меня в этот мир.

— Заходи, — ответил я.

Чтоб тебя всю ночь раудбрёммские девицы дразнили, а ты не мог их поймать! Надо ж всё так испортить!

Дверь тихо отворилась, Йорд протиснулся в узкий проём.

— Я несильно помешал? И вы мне не оставили денег, чтобы рассчитываться за амр, — мягко напомнил он с лёгкой укоризной в голосе.

— Ах, да.

Я протянул ему кошелёк и перевёл взгляд на парня. Флейта исчезла, лишь мокрые ладони напоминали, что только что он держал волшебный инструмент. Значит, Арве. Хорошее имя, у меня так младшего брата звали…

Отсчитав нужное, слуга вернул деньги.

— Как вы тут? — спросил он и тоже глянул на мальчишку. — Готов к подвигам, малец?

— Он глухой, — мрачно сообщил я.

— Вот те раз, — появившаяся было на губах улыбка, тут же исчезла с лица рисе.

— Но он фоссегрим. — Скрывать было не к чему, к тому же от Йорда у меня секретов нет. — Часть его истории мне известна. Сумел бы узнать больше, но вошёл ты.

Слуга пропустил мимо ушей моё замечание, делая вид, что его это совершенно не касается. Второй раз за вечер, кстати.

— Прелесть в том, что он сбежал от Хозяина Штормов.

Йорд удивлённо взглянул на меня:

— Какое совпадение, однако!

— Не то слово. Знаешь, даже не удивлюсь, что наш друг Хишакх имел с ним не одно дело. Он и его товарищи пытались сбежать с Островов-призраков.

Я вкратце изложил историю фоссегрима. Йорд задумался. Арве переводил взгляд то на одного, то на другого, однако я чувствовал, что он не боится. Ну, или не очень боится. Мои опасения по поводу рисе, слава богам севера, не оправдались.

— Чёрный корабль… Это мог быть один из тех, на котором любят бороздить море парни Фьялбъёрна Драуга.

— Кого?

Со двора раздался душераздирающий женский вопль.

— Помогите! Кто-нибудь! Скорее! Помогите! Ярни убили!

Глава 2. Голосами мёртвых

Вообще-то в таких случаях я стараюсь не лезть не в своё дело, но здесь сидеть на месте было нельзя. Убийство — само по себе плохо, а тут ещё и такое.

Встав, я подошёл к окну и глянул вниз: из дома уже повыбегали люди с факелами, собралась целая толпа, слышался возбуждённый говор и тихий женский плач.

Ярни — хозяин постоялого двора и старший брат Гутрун. Человек исключительной доброты и широты души. Никогда не отказывал в помощи. Во всяком случае, мне. Даже отыскал лекаря для фоссегрима и не задавал лишних вопросов.